В последнее время в РПЦЗ под омофором Блаженнейшего Митрополита Виталия (та часть РПЦЗ, которая порвала общение с официальным синодом митрополита Лавра, идущим на соединение с Московской патриархией) возобновилась острая дискуссия – по вопросу об отношении к организации Московской патриархии, именующей себя «Русской Православной Церковью», и об ея возможной «благодатности». Вопрос, казалось бы, раз и навсегда похороненный анафемой на сергианство, вновь поставлен в повестку дня сторонниками «гуманного», «любвеобильного» отношения к МП, которые решительно возражают против объявления этого сатанинского образования безблагодатным. Ярким примером такого подхода является статья свящ. РПЦЗ(В) Стефана Красовицкого «Неосторожные слова», опубликованная на узле «Православное действие», в которой тот грубо нападает на своего правящего архиерея еп.Виктора (Пивоварова), утверждающего давно известные всякому православному христианину положения о том, что вне Церкви благодати нет, а МП, отпав от Церкви, лишила себя благодати.
Находясь в сильном раздражении, о.Стефан тщится доказать, будто признание безблагодатности Патриархии означает превращение РПЦЗ(В) в секту, и что при таких взглядах «личность человека... и его личные устремления к Личному Богу ставятся ни во что». Похвалив МП за то, что там якобы «у иного публициста найдешь больше искренних слов по поводу противостояния мiру в наше особое время» (?), чем у публицистов РПЦЗ(В), о.Стефан заканчивает свою заметку традиционным для людей лавровско-алфёровского образа мыслей утверждением, что «Русская Православная Зарубежная Церковь никогда не выносила такого определения, [что] МП не имеет благодатности Таинств». Дескать, такого определения «нет ни в одном официальном документе», а потому, «такое заявление, вводит в заблуждение относительно позиции РПЦЗ».
Вряд ли стоит подробно разбирать экклезиологическое ребячество о.Стефана, словно не ведающего о том, что «личное устремление к Личному Богу» реализуется лишь в Церкви Христовой и нигде более, ибо вне Церкви это стремление приводит, в конце концов, не к Богу, а к поклонению идолу или сатане. Вне Церкви нельзя знать Христа так, как Его нужно знать, чтобы Им спастись; почему и говорится, что вне Церкви нет спасения. Для того и существует Церковь с Ея благодатными таинствами, что одного «личного стремления к Личному Богу» недостаточно для спасения человека.
Интересно, понимает ли о.Стефан, что его идеи отнюдь не оригинальны, а есть лишь повторение замшелых теорий известных расколоучителей бр.Алфёровых, которые концепцию «личного стремления к Личному Богу» довели до изумительного по своей еретичности совершенства? Тимофей Алфёров ещё задолго до о.Стефана открыл, что «вопрос о наличии или отсутствии благодати в различных юрисдикциях каждый решает исключительно из своего духовного опыта, из своего нравственного состояния» (Усп. Листок № 26, стр. 16), и что «ко всем искренним и ревностным Господь проявляет свою Божественную икономию, подавая им благодать вопреки всему сообществу» (Усп. Листок № 17, стр. 6).
Но и Алфёровы не сказали тут ничего нового, а просто, будучи людьми бездуховными, воспринимающими веру на уровне душевных переживаний, они к вопросу о безблагодатности подошли с антихристианскими критериями гуманизма и толстовства, когда на первом плане стоит душевная жалость к плотскому, падшему человеку, который столько страдал, столько переживал, столько ощущал, и «всё впустую». Душевно-сердечные переживания человеческой твари Алфёровы (и о.Стефан) ставят выше попираемой Правды Христовой.
Почему Алфёровы, почитающие себя пупом земли, не удосужились вникнуть в аргументы сторонников безблагодатности, это понятно. Но почему о.Стефан делает вид, что он не читал основополагающих работ по этому вопросу авторов Зарубежной и Катакомбной Церквей, это понятно гораздо менее.
Например, исповедник проф. Андреев в своей известной статье «Благодатна ли Советская церковь?» (Джорданвилль, 1948) достаточно убедительно разобрал всю эту ложную гуманистическую аргументацию. Нам говорят, пишет проф. Андреев, что «измученный, исстрадавшийся, несчастный русский народ идет в советские открытые храмы, чтобы получить там утешение. Вот ради этих многомиллионных народных масс, приносящих в церковь веру, свои молитвы, свои скорби, свои слезы, может быть, и сохраняется в советской церкви благодать, и совершаются таинства, несмотря на то, что Высшая церковная иерархия погрешила, войдя в компромисс с сов. государством… Ради них, ради этих простых верующих людей, не разбирающихся в сложных и тонких богословских вопросах, не понимающих и часто ничего не знающих о юрисдикционных разногласиях у духовенства, может быть, и совершаются Св. Таинства. Неужели милосердый Господь не даст этим простым, наивным, бесхитростным, просто по детски верующим людям никакого утешения?»
На эти возражения проф. Андреев дает единственно возможный с православной точки зрения ответ:
«В безблагодатной церкви благодать не появится только от того, что в эту церковь войдут верующие, но обманутые люди. В «живую» и «обновленческую» церковь тоже ведь иногда заходили «простые верующие люди», не разбирающиеся в «богословских тонкостях» и ничего не понимающие в вопросах юрисдикций. Неужели ради них там совершались св. таинства?…
Можно молиться и плакать, и сокрушаться о грехах у себя дома, и получать от Бога и утешение, и умиление, и прощение многих прегрешений. То, что зависит от самого человека, от силы его молитвы и искренности покаяния, он получает как дома, так и в безблагодатной церкви. А вот того, что зависит от благодати св. таинств благодатной Церкви и ее иерархии – он в советской церкви, если она безблагодатна, получить не может…
Безблагодатная церковь страшна не для ДУШЕВНЫХ ЛЮДЕЙ (ибо они получают то душевное утешение и удовлетворение, которого они ТОЛЬКО и ищут), а для ДУХОВНЫХ, которые ищут чисто ДУХОВНОГО благодатного утешения в св. таинствах – и не находят. Душевные слезы приносят и душевные утешения в советских храмах…, но ДУХОВНЫЕ слезы, жаждущие таинственной благодатной помощи свыше – утерты в советской церкви быть не могут. Вот почему люди духовные, «живущие в церкви», а не заходящие в нее только – духовно задыхаются в советских храмах, потому что не могут не чувствовать ЛЖИ И ОБМАНА, ФАЛЬШИ и других мерзостей духовного «запустения» на святом месте».
Действительно, если у человека есть «личное устремление к Личному Богу» т.е. ко Христу, то оно и должно привести его в Церковь Христову. По другому не может и быть, ибо Господь сказал, что «всякий просящий получает, и ищущий находит» (Мф. 7:8; Лк. 11:10). Если же «ищущий» оказывается не в Церкви, а в МП или другом подобном сообществе, то значит, он стремился не к Богу, а к чему-то иному… Надо четко понять, что все теории о том, что человек не нашел Церковь по «блаженному неведению», имеют прямо богохульное происхождение, ибо делают Бога ответственным за создание условий, при которых «искренно верующему» человеку невозможно найти Церковь, невозможно отличить Её от антихристовой подделки под Неё. Получается, что Бог попускает человеку искушение большее, чем тот может понести. Коль скоро человек не виноват, что попал к еретикам, то, стало быть, виноват в этом Бог, не откликнувшийся на горячее «личное устремление» человека и позволивший еретикам его совратить. Повторим, что это самая настоящая хула на Бога, поэтому, если человек не нашел Церковь, то значит, он и не хотел Её найти, а раз так, то о каком получении благодати может идти речь?
Разве что о.Стефан возьмется утверждать, что МП – это Церковь или Ея часть? Но тогда к чему обличения в адрес лавровского раскола (который, по словам о.Стефана, «уничтожает сам себя»)? Ведь лавровцы именно идею об МП, как «части Русской Церкви», положили в основу объединения, ведь именно у лавровцев возможность евхаристического общения с сергианами обосновывается утверждением, что «РПЗЦ никогда не выносила определения, что МП не имеет благодатности Таинств». Будущие отступники ещё на Архиерейском Соборе 1994 г. говорили языком о.Стефана; так еп.Митрофан Бостонский, заявил, что «мы не должны самоизолироваться и становиться таким образом сектой», а еп.Даниил Ирийский был «поражен высказываниями ... относительно объявления Московской Патриархии безблагодатной» и точь-в-точь как о.Стефан считал, что «если мы сделаем заявление о безблагодатности, то это будет сектантским поступком». Как и о.Стефан еп.Даниил утверждал, что этого якобы «не делали прежние наши Первоиерархи, ни митр. Антоний, ни митр. Анастасий», но, как и о.Стефан он лукавил, ибо, например, митр. Анастасий на одном из епархиальных собраний в своей речи засвидетельствовал: «То, что именуется «Советская церковь», служит Советской власти, а так как эта власть воинствующе безбожная власть, то и «Советская церковь» уже не Церковь; одновременно служить Богу и Велиару нельзя». (Лже-Православие на подъеме. Джорданвиль, 1954, с. 104).
И если о.Стефан не делает вывода архиеп. Лавра о том, что «должно быть какое-то общение и сближение и обсуждение с Московской Патриархией» или архиеп. Марка, что «мы должны идти на разговоры со всеми частями Русской Православной Церкви» (см. протоколы Собора 1994 г.), то это лишь потому, что ему не хватает интеллектуальной честности и мужества довести свои рассуждения до логического конца. Ибо духовная логика лавровцев безупречна: если мы не знаем, есть ли в МП благодать или её там нет, Церковь она или нет, то давайте и выясним этот вопрос опытным путем на конференциях, в «диалогах», различных комиссиях, на переговорах, а ещё лучше – путем совместных молитв. Если я не знаю, обладаю я истиною или нет, то логичнее отказаться от её проповеди, а искать эту истину в диалоге. Да и с точки зрения рядового верующего, если вопрос о безблагодатности МП представляет собой прямо-таки неразрешимый ребус, то зачем я при наличии «личного устремления к Личному Богу» поеду в храм РПЦЗ [тех времен, когда она была истинной Церковью] за 100 верст, если у меня под боком прекрасный храм МП с намоленными иконами и мощами св. угодников Божиих?
Законы духовного мiра имеют свою внутреннюю логику, согласно которой признание хотя бы только теоретической возможности благодатности таинств МП необходимо приводит к «Акту о каноническом общении» или подобному документу. Душевно-плотской человек, растерявший или никогда не искавший даров Духа Святаго, неспособный к духовному осмыслению событий, назовет этот вывод «абсурдным», «нелепым» и «экстремистским». Однако данный вывод от этого не перестанет быть правильным.
Например, ещё за шесть лет до о.Стефана прот. Виктор (Потапов) утверждал в интервью «Независимой газете» от 1 марта 2000 г, что «никогда ни на одном из соборов Зарубежной Церкви ее иерархи не делали заявлений о безблагодатности Московской Патриархии», а митр. Лавр за пять лет до о.Стефана в 2001 г. утверждал, что идти «средним царским путем – очень и очень трудно, но это верный путь и нельзя уклоняться от него» (интервью после разбойничьего Собора 2001 г.). Где сейчас прот. Виктор и митр. Лавр? Ответ известен. Поэтому призыв о.Стефана идти «средним путем» лукавых умолчаний о безблагодатности МП – это призыв вступить на проторенную лавровцами дорожку, ведущую прямиком в экклезиологическое болото на погибель.
Это соборное мнение Новомучеников и Исповедников Российских! Разномыслие в этом вопросе наблюдалось лишь на ранних стадиях антисергианского движения в Русской Церкви, причем, возможность «благодатности» МП отстаивали малоавторитетные иерархи (исключение – митр. Кирилл Казанский), а, например, свщмч. архиеп. Димитрий (Любимов), ближайший помощник митр. Иосифа Петроградского, ещё в январе 1928 г. официально объявил сергианских священников безблагодатными, и даже, как писал сам Сергий в постановлении № 17 от 12(25) января 1928 г.: «дошел [до того], что один из православных храмов (Спаса-на-водах) публично назвал храмом сатаны».
Но уже в начале 1930-х годов это разномыслие начало быстро исчезать, особенно после указа митр. Сергия и его «Сvнода» от 6 августа 1929 г. (и ряда ему подобных), объявлявшего, что «таинства, совершенные в отделении от единства церковного ... последователями быв. Петроградского митр. Иосифа (Петровых), быв. Гдовского епископа Димитрия (Любимова), быв. Уразовского епископа Алексия (Буй), как находящихся в состоянии запрещения, недействительны», требовавшего «обращающихся из этих расколов, если последние крещены в расколе, принимать через таинство Св. Мvропомазания», а «умерших в расколе не отпевать». В письме к свщмч. митр. Кириллу Казанскому от 18 сент. 1929 г. митр. Сергий писал о святых Новомучениках так: «Это не просто ропщущие на церковный порядок люди, это уже сорганизовавшееся в своем отделении от Церкви особое общество, в полном смысле «церковь лукавнующих». Справедливо поэтому вожди этого общества подвергнуты запрещению, и все молящиеся с ними и последующие им подлежат отлучению».
Такими определениями и такой практикой митр. Сергий сам отторгнул себя от единства со Святой, Соборной и Апостольской Церковью, и обратил эти определения против самого себя, почему и свщмч. архиеп. Серафим (Самойлович) по праву последнего законного Заместителя Местоблюстителя своим Посланием от 4/17 декабря 1933 г. объявлял «по благодати, данной нам от Господа нашего Иисуса Христа» митр. Сергия «лишенным общения с нами и со всеми православными Епископами Русской Церкви» и постановлял, что «епископы, единомышленные с митр. Сергием принимаются нами в молитвенное и каноническое общение, по чиноприему из обновленчества». Безблагодатность же обновленцев была засвидетельствована посланиями патр. Тихона и являлась общеизвестным фактом, почему с этого времени среди истинно-православных христиан общепризнанной стала точка зрения о полной безблагодатности таинств сергиан. Наиболее емко её выразил свщмч. еп.Виктор (Островидов):
«В деле расточения Церкви Христовой вместе с предательством митрополит Сергий произнес и тяжкую хулу на Духа Святого, которая по неложному слову Христа никогда не простится ему ни в сей, ни в будущей жизни... Смесив в одно в великом святейшем таинстве Евхаристии, вопреки слову Божию, «верных с неверными» (2 Кор. 6, 14-18), Святую Церковь и борющих на смерть врагов ее, митрополит этим своим богохульством нарушает молитвенный смысл великого таинства и разрушает его благодатное значение для вечного спасения душ православно верующих. Отсюда и богослужение становится не просто безблагодатным по безблагодатности священнодействующего, но оно делается мерзостью в очах Божиих, а потому и совершающий и участвующий в нем подлежит сугубому осуждению».
Другие иосифляне, и среди них епископы Воронежский Алексий (Буй) и Никольский Иерофей (Афоник), называли на проповедях возглавляемую митрополитом Сергием церковную организацию «царством антихриста», сергианские храмы – «вертепами сатаны», архипастырей сергианских – «служителями сатаны»; причастие сергиан именовали «пищей бесовской» (Письмо 1-е митроп. Сергия митроп. Кириллу Казанскому от 18 сент. 1929 г.).
|