Резолюция Комиссии при Священном Синоде РПЦ от 1968 года носит название «Приведение церковной дисциплины о постах в соответствие с требованиями современности» и занимает в указанном сборнике страницы 152–155.
После нескольких общих положений, отмечающих важность и пользу воздержания, авторы документа сразу же подводят «каноническую базу» под запланированную в этой области реформу: «Об отношении Православной Церкви к дисциплине поста сказано в 69-м Апостольском правиле: „Аще кто, епископ, или пресвитер, или диакон, или иподиакон, или чтец, или певец не постится во Святую Четыредесятницу перед Пасхой, или в среду, или в пятницу, кроме препятствия от немощи телесной: да будет извержен".
В толковании на это правило Феодор Вальсамон пишет: „Заметь из настоящего правила, что собственно существует один пост, сорокадневный перед Пасхой, ибо если бы были и другие посты, то упомянуло бы правило и о них (здесь и далее – выделения свящ. М.Н.). Впрочем, если мы постимся и в другие посты, как то в пост Святых Апостолов, Успения Святой Богородицы и Рождества Христова, не подвергаемся за сие стыду"».
Далее весьма лукаво подчеркивается: «Здесь ясно показана разница между обязательным и допустимым. Соблюдение Великого Поста, среды и пятницы имеет каноническое обоснование. Все же остальные посты имеют обоснование не в канонах, а в Типиконе, и только со временем стали иметь общецерковную практику».
Вот так – искаженным пониманием канона – обосновывается антицерковная реформа. Умалять значение Типикона недопустимо! Подвижник святой жизни архиепископ Серафим (Соболев) пишет: «Могут сказать, что нарушение Типикона не является тяжким грехом, ибо здесь нет отступления от догматов. Но ведь и слова Христа: „Аще и Церковь преслушает, буди тебe якоже язычник и мытарь" (Мф. 18, 17) не говорят нам о нарушении тех или иных догматических истин нашей веры; тем не менее, по свидетельству этих Божественных слов, кто из нас не окажет послушания Церкви, тот отсекается от нее и становится в ряд тяжких грешников, ибо в данном случае налагается высшая мера наказания – отлучение от Церкви».
По словам Владыки, «с точки зрения Православной веры <...> пренебрежительное отношение к Типикону чад Святой Церкви недопустимо, как недопустимо наше отступление от догматов и канонических правил. И это понятно: как наше пренебрежение догматическими и каноническими определениями ведет к отступлению от Православия, так к тому же отступлению ведет и указанное пренебрежение Типиконом.
Ведь Типикон есть для нас священный закон, руководствующий нас в нашем православном богоугождении богослужениями, праздниками и постами. Типикон есть святая книга, связанная с именем дивного сосуда благодати, преподобного Саввы Освященного, и [она] принята Православною Церковью как одна из основоположительных книг. Типикон есть не что иное, как голос Матери нашей Церкви. И к этому голосу мы должны относиться не с пренебрежением, а с безусловным и неуклонным послушанием, если хотим быть верными и преданными Святой Церкви и всем ее православным нормам».
Затем в проекте приводится краткое описание существующих церковных постов – Великого, Петрова, Успенского и Рождественского, а также отдельных постных дней, снабженное следующим комментарием: «Постепенно различные постановления о постах, которые возникали с разной практикой в Поместных Церквах, стали общепринятыми сначала в монашеской жизни, а потом перешли в практику для всех членов Церкви».
В контексте общей модернистской направленности документа данное уточнение, судя по всему, должно привести к мысли о том, что раз посты установлены монашествующими, то и соблюдать их в полной мере могут и должны только они, эти особо ревностные подвижники. И действительно, ниже мы читаем: «В настоящее время поднимается вопрос о приведении церковной дисциплины о постах в соответствие с требованиями современности, так как многие члены Церкви не могут исполнять все установления о постах».
 Исходя из этой цитаты, возникает вопрос к авторам проекта: кем конкретно «поднимается вопрос» о подстраиваниии традиционных церковных норм в области поста под условия современной духовно расслабленной жизни? Кто из верующих «не может исполнять все установления о постах» и потому, вместо того, чтобы приносить покаяние в своей немощи, стремится изменить вековые устои, т. е. фактически пренебрегает законами Матери-Церкви? Ведь только чуждые святоотеческого духа модернисты могут увидеть решение проблемы сугубой душевной и физической слабости нынешних христиан (призванных восполнять все свои упущения стремлением стяжать добродетели смиренномудрия и терпения скорбей) в такой богопротивной альтернативе.
Но вернемся к тексту. Прежде чем изложить детальный план реформы, авторы документа посчитали нужным сделать еще один «обезболивающий укол» для чуткой совести православных верующих, сославшись по обычаю церковных реформаторов и обновленцев на опыт некой «древней Церкви»: «Рассматривая практику соблюдения постов в Церкви первых веков, мы считаем, что возвращение к прежней дисциплине соблюдения поста может удовлетворить требованиям современности».
Однако мера и специфика поста у людей первых веков христианства нам доподлинно неизвестна, что дает реформаторам большой простор для антицерковных измышлений. Между тем, из сведений, содержащихся в трудах Святых Отцов и житиях святых, ясно, что постом в те времена называлось полное воздержание от пищи. И когда авторы проекта в качестве аргумента в пользу нововведений опираются на недопустимость нормирования якобы чересчур строгого воздержания монахов, которые некогда «обязали» подражать себе и мирян, – то такой довод не просто не обоснован канонически и исторически, но и может быть определен как клевета.
Из житий святых мы знаем, что некоторые монашествующие постились по 40 дней, совершенно не вкушая пищи. А желающие угодить Богу миряне, вдохновленные столь высоким духовным подвигом иноков, никак не по принуждению, а устыженные собственной совестью, захотели хотя бы отчасти подражать подвижникам. Ведь по слову преподобного Иоанна Лествичника, «свет монахов суть ангелы, а свет для всех человеков – монашеское житие».
И уже неудивительно, что реформаторы как бы делают снисхождение монашествующим: «Считаем нужным из общей массы верующих выделить монахов, обязанных придерживаться особой строгости жизни. Для монахов дисциплина о постах остается без изменения». По сути это означает следующее: реформаторы решили изменить святые установления о воздержании в пище для мирян, но иночествующие со своими «строгостями» им мешают. Посему они указали на их «чрезмерное» усердие и, оставив им право быть такими, для всех прочих пост фактически отменяют.
Резюмируя свои утверждения, составители проекта пишут: «Для немонашествующих нужно оставить пост в таком виде, в каком он был в древней Церкви, т. е. выделить особое значение Великого Поста, а также среды и пятницы в отличие от других постов, которые должны быть ослаблены».
Затем следует ряд конкретных предложений по модернизации практики поста, которые есть не что иное, как уступка воюющей на дух плоти, лежащему во зле миру сему и князю его – диаволу.
 В завершение своего анализа процитируем замечательные слова новопрославленного святого старца, преподобного Паисия Афонского, сказанные им в 1992 году духовным чадам: «Я понял одно: все, что у нас имеется – будь то святоотеческие или уставные традиции, – это выскребки [по сравнению с тем, что было раньше]. Т. е. все это можно уподобить тем редким гроздьям, которые остаются в винограднике после сбора урожая. Поэтому мы должны быть внимательны, чтобы сохранилось немного закваски. Это наш христианский долг. Оставлять после себя недоброе предание мы не имеем права».
В той же беседе преподобный привел свои воспоминания об общении с непосредственными участниками т. н. предсоборного процесса, т. е. греческими «богословами», занимавшимися подготовкой «Всеправославного собора» и рассматривавшими, кроме прочего, и реформу постов:
«Несколько лет назад разные богословы, университетские профессора, другие видные деятели собрались в Женеве на „предсоборное совещание". Рождественский и Петров посты они решили упразднить, а Великий Пост сделать на пару недель короче – поскольку народ все равно не постится. В этом совещании принимали участие и наши профессора.
Когда, вернувшись оттуда, они приехали ко мне и стали обо всем этом рассказывать, я пришел в такое негодование, что даже накричал на них. „Понимаете ли вы, что творите?! – говорил я. – Если кто-то болен, то он имеет оправдание есть скоромное в пост – общие правила на него не распространяются. Если кто-то съел в пост скоромное не по болезни, а по [духовной] немощи, то он должен просить: ‘Прости меня, Боже мой!’ Он должен смириться и сказать: ‘Согреших’. Такого человека Христос не станет казнить.
Однако если человек здоров, то он должен поститься. А тот, кто безразличен, все равно ест все, что хочет, и его ничего не волнует. Все и так идет само собой". Действительно, большинство [людей] не держит постов, не имея на это уважительной причины. И мы, желая угодить этому большинству, хотим вообще отменить посты?! Но откуда мы знаем, каким будет следующее поколение? А вдруг оно будет лучше, чем нынешнее, и сможет относиться к тому, что заповедует Церковь, без компромиссов? По какому же праву мы будем все это отменять?
Ведь все это так просто! У католиков пост перед „святым причащением" продолжается один час. Что, будем поддаваться тому же духу? Будем благословлять свои слабости и падения? Но ради наших слабостей мы не имеем права перешивать Христианство на собственный аршин! Даже если хранить установленный чин могут немногие, ради этих немногих он должен быть сохранен»,– заключил богомудрый старец.
Священник Михаил Новиков
|